О важном нюансе статуса законного представителя несовершеннолетнего
Процессуальный статус участников уголовного судопроизводства обусловлен их ролью в уголовном процессе. Исключения из этого возможны в силу ряда особенностей отдельных категорий лиц, к числу которых, в первую очередь, можно отнести возраст участника уголовного судопроизводства, выступающего на стороне обвинения или защиты.
С учетом возраста несовершеннолетия такого лица, по своему физическому или психическому состоянию лишенного возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, российское уголовно-процессуальное законодательство, ориентируясь на общепризнанные нормы и принципы международного права в сфере ювенальной юстиции, а также международные стандарты о повышенной правовой охране интересов несовершеннолетнего, в качестве одного из способов их обеспечения предусматривает институт законного представительства.
Согласно положениям пункта 12 статьи 5 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – УПК РФ) законными представителями признаются родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего участника уголовного судопроизводства, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний органы опеки и попечительства.
И если процессуальный статус законных представителей несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого получил самостоятельную законодательную регламентацию в действующем УПК РФ, где ему посвящена специальная норма (ст. 48 УПК РФ), отсылающая к статьям 426 и 428 УПК РФ, достаточно детально регламентирующим их права, то относительно статуса законного представителя законодатель высказался лишь вскользь, регламентируя его тем самым в общих чертах, что конечно же нельзя признать обоснованным. Так, например, объем процессуальных прав законных представителей, законом просто определен в пределах прав, представляемых ими лиц.
В части 2 статьи 45 УПК РФ, в том числе регламентирующей процессуальный статус представителей потерпевшего, закреплено, что для защиты прав и законных интересов несовершеннолетних потерпевших к обязательному участию в уголовном деле привлекаются их законные представители или представители.
Такое структурное расположение и конструирование нормы уже само по себе порождает некоторые противоречия, поскольку наряду с законным представителем альтернативно выделяет еще одного процессуального участника – представителя, впрочем, не устанавливая различий между ними. А употребление союза «или», значение которого сводится к соотнесению однородных членов предложения взаимоисключающих или заменяющих друг друга, указывающих на необходимость выбора между ними, фактически позволяет привлечь к участию в уголовном процессе любого из них по выбору потерпевшего, соответственно, несовершеннолетнего.
Указанная конструкция из буквального толкования фактически допускает к участию в деле иных родственников несовершеннолетнего вместо лиц, являющихся по смыслу закона его законными представителями, что, в свою очередь, порождает следующий правовой барьер к урегулированию ситуаций ненадлежащего осуществления ими своих правомочий. Так, например, закон допускает по постановлению дознавателя, следователя, судьи или определению суда отстранение законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего от участия в уголовном процессе в случае, если имеются основания полагать, что его действия наносят ущерб его интересам. Однако применительно к иным лицам, являющимся представителем потерпевшего, такого допущения не установлено, что говорит о его процессуальной недопустимости.
Подводя итоги вышесказанного, коснувшись лишь части из целого комплекса проблем, пробелов и противоречий, можно заметить, что институт законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего еще далек от совершенства и нуждается в тщательной проработке, поскольку речь идет о наиболее уязвимой со всех позиций категории участников уголовного процесса.
Автор: Юлия Радостева, научный консультант уголовной практики, старший юрист Puchkov&Partners